четверг, 06 декабря 2012
Тени не гасят солнца.
Волнениями процесс не выиграешь.
«Кто процесс допускает, тот его проигрывает».
Кто еще так тонко, как Кафка, умел препарировать сон, явь, экзистенциальный кошмар.
Вот его знаменитый «Процесс».
«Ни о чем не подозревавшего, безвинного человека однажды утром задерживают в его собственной квартире и принуждают исполнить множество нелепых канцелярских формальностей; его допрашивают, запугивают, то освобождают, то вызывают вновь. Похоже, какое-то незримое, устрашающее секретное ведомство замешано в этом мучительном процессе, который начинается со вздора и с забавы, но постепенно становится все серьезнее, заполняя и иссушая целую жизнь. Ибо речь здесь не о том или ином отдельном прегрешении, из-за которого обвиняемый оказался перед судом, а об извечной греховности всякой жизни, что искупить невозможно...»
(из эссе Германа Гессе)
И фильм, снятый Орсоном Уэллсом по этому роману. Есть и другая киноверсия, вот тут они сравниваются, но взгляд Уэллса через игру Энтони Перкинса, громаду обстановки, то-самое-адажио, ракурс камеры — именно такой — для меня точнее, пронзительнее, атмосфернее, просто — ближе.
О фильме на Кинопоиске
rutracker
И еще. «Процесс» в программе «Библейский сюжет»
«Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь».
Волнениями процесс не выиграешь.
«Кто процесс допускает, тот его проигрывает».
Кто еще так тонко, как Кафка, умел препарировать сон, явь, экзистенциальный кошмар.
Вот его знаменитый «Процесс».
«Ни о чем не подозревавшего, безвинного человека однажды утром задерживают в его собственной квартире и принуждают исполнить множество нелепых канцелярских формальностей; его допрашивают, запугивают, то освобождают, то вызывают вновь. Похоже, какое-то незримое, устрашающее секретное ведомство замешано в этом мучительном процессе, который начинается со вздора и с забавы, но постепенно становится все серьезнее, заполняя и иссушая целую жизнь. Ибо речь здесь не о том или ином отдельном прегрешении, из-за которого обвиняемый оказался перед судом, а об извечной греховности всякой жизни, что искупить невозможно...»
(из эссе Германа Гессе)
И фильм, снятый Орсоном Уэллсом по этому роману. Есть и другая киноверсия, вот тут они сравниваются, но взгляд Уэллса через игру Энтони Перкинса, громаду обстановки, то-самое-адажио, ракурс камеры — именно такой — для меня точнее, пронзительнее, атмосфернее, просто — ближе.
О фильме на Кинопоиске
rutracker
И еще. «Процесс» в программе «Библейский сюжет»
«Суду ничего от тебя не нужно. Суд принимает тебя, когда ты приходишь, и отпускает, когда ты уходишь».
среда, 05 декабря 2012
«Главная тема творчества писателя Кафки — огромный, зловещий и непонятный мир, наваливающийся на плечи маленького человека, который к этому совершенно не готов. Здесь австриец выступает наследником Достоевского. Главный герой Кафки — обычно служащий небольшой компании живёт тихой жизнью и страшно одинок. Неожиданно он сталкивается с необъяснимыми и шокирующими событиями, повлиять на ход которых он не в силах. Его вовлекают в какой-то дьявольский круговорот, под подозрением все вокруг: друзья, полиция, загадочная власть. Последнюю у Кафки олицетворяет Замок — символ абсолютного могущества и непроницаемости. Из Замка приходят указания для всех, но оттуда никто не возвращается. Эта невидимая рука правителя, карающая и организующая, касается всего, присутствует везде. В произведениях Кафки, как и в этом фильме, чувствуется подспудное непонятное движение, окружающие предметы кажутся ненастоящими, дома — картонными, а люди — марионетками.
Хорошее интеллектуальное кино с талантливым Джереми Айронсом». © kinopoisk
rutracker
вторник, 04 декабря 2012
Какую замечательную книгу выпустил «Сноб»!..
Полистать »»»
«Эта книга посвящается Женщине. Ее власти, слабости, силе, бесстрашию и красоте — все в одном лице и под одним библейским именем — Ева. В сущности, каждый автор этой книги постарался рассказать свою историю любви, зачастую мемуарно-биографическую, а еще чаще абсолютно придуманную, но от этого не менее правдивую и подлинную. Задача заключалась лишь в том, чтобы из разрозненных и стилистически разнородных фрагментов собрать цельный и законченный портрет Женщины Жизни или, как говорят французы, Femme de La Vie.
Литературная часть сборника представлена прозой ведущих отечественных и западных писателей. Многие из этих произведений впервые увидели свет в литературном номере журнала «Сноб», но есть несколько рассказов, которые публикуются впервые. Среди авторов — Людмила Петрушевская, Майкл Каннингем, Джулиан Барнс, Михаил Шишкин, Ольга Славникова, Захар Прилепин, Эдуард Лимонов и другие».
Подожду, пока экземпляр вернется в библиотеку имени читального зала.
А тем временем — то, что всегда в наличии.
(действительно, кому он нужен...)
Полистать »»»
«Эта книга посвящается Женщине. Ее власти, слабости, силе, бесстрашию и красоте — все в одном лице и под одним библейским именем — Ева. В сущности, каждый автор этой книги постарался рассказать свою историю любви, зачастую мемуарно-биографическую, а еще чаще абсолютно придуманную, но от этого не менее правдивую и подлинную. Задача заключалась лишь в том, чтобы из разрозненных и стилистически разнородных фрагментов собрать цельный и законченный портрет Женщины Жизни или, как говорят французы, Femme de La Vie.
Литературная часть сборника представлена прозой ведущих отечественных и западных писателей. Многие из этих произведений впервые увидели свет в литературном номере журнала «Сноб», но есть несколько рассказов, которые публикуются впервые. Среди авторов — Людмила Петрушевская, Майкл Каннингем, Джулиан Барнс, Михаил Шишкин, Ольга Славникова, Захар Прилепин, Эдуард Лимонов и другие».
Подожду, пока экземпляр вернется в библиотеку имени читального зала.
А тем временем — то, что всегда в наличии.
(действительно, кому он нужен...)
Хорхе Луис Борхес — «Рагнарёк»
Образы наших снов (пишет Колридж1) воспроизводят ощущения, а не вызывают их, как принято думать; мы не потому испытываем ужас, что нас душит сфинкс, — мы воображаем сфинкса, чтобы объяснить себе свой ужас. Если так, то в силах ли простой рассказ об увиденном передать смятение, лихорадку, тревогу, страх и восторг, из которых соткался сон этой ночи? И все же попробую рассказать; быть может, в моем случае основная проблема отпадет или хотя бы упростится, поскольку сон состоял из одной-единственной сцены.
Место действия — факультет философии и литературы, время — вечер. Все (как обычно во сне) выглядело чуть иным, как бы слегка увеличенным и потому — странным. Шли выборы руководства; я разговаривал с Педро Энрикесом Уреньей2, в действительности давно умершим. Вдруг нас оглушило гулом демонстрации или празднества. Людской и звериный рев катился со стороны Бахо. Кто-то завопил: «Идут!» Следом пронеслось: «Боги! Боги!» Четверо или пятеро выбрались из давки и взошли на сцену Большого зала. Мы били в ладоши, не скрывая слез: Боги возвращались из векового изгнания. Поднятые над толпой, откинув головы и расправив плечи, они свысока принимали наше поклонение. Один держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руку с когтями: лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота3. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них — теперь уж не помню кто — вдруг разразился победным клекотом, невыносимо резким, не то свища, не то прополаскивая горло. С этой минуты все переменилось.
Началось с подозрения (видимо, преувеличенного), что Боги не умеют говорить. Столетия дикой и кочевой жизни истребили в них все человеческое; исламский полумесяц и римский крест не знали снисхождения к гонимым. Скошенные лбы, желтизна зубов, жидкие усы мулатов или китайцев и вывороченные губы животных говорили об оскудении олимпийской породы. Их одежда не вязалась со скромной и честной бедностью и наводила на мысль о мрачном шике игорных домов и борделей Бахо. Петлица кровоточила гвоздикой, под облегающим пиджаком угадывалась рукоять ножа. И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и — дай мы волю страху или состраданию — они нас уничтожат.
И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись револьверы) и с наслаждением пристрелили Богов.
Примечания
1 «Проспект лекций», лекция XII: «В обычных снах мы не считаем объект реальным, мы просто не воспринимаем его как нереальный».
2 В соавторстве с этим доминиканским филологом Борхес составил «Антологию аргентинской классической поэзии» (1936).
3 В египетской мифологии бог мудрости, счета и письма Тот изображается в виде человеческой фигуры с головой ибиса.
Образы наших снов (пишет Колридж1) воспроизводят ощущения, а не вызывают их, как принято думать; мы не потому испытываем ужас, что нас душит сфинкс, — мы воображаем сфинкса, чтобы объяснить себе свой ужас. Если так, то в силах ли простой рассказ об увиденном передать смятение, лихорадку, тревогу, страх и восторг, из которых соткался сон этой ночи? И все же попробую рассказать; быть может, в моем случае основная проблема отпадет или хотя бы упростится, поскольку сон состоял из одной-единственной сцены.
Место действия — факультет философии и литературы, время — вечер. Все (как обычно во сне) выглядело чуть иным, как бы слегка увеличенным и потому — странным. Шли выборы руководства; я разговаривал с Педро Энрикесом Уреньей2, в действительности давно умершим. Вдруг нас оглушило гулом демонстрации или празднества. Людской и звериный рев катился со стороны Бахо. Кто-то завопил: «Идут!» Следом пронеслось: «Боги! Боги!» Четверо или пятеро выбрались из давки и взошли на сцену Большого зала. Мы били в ладоши, не скрывая слез: Боги возвращались из векового изгнания. Поднятые над толпой, откинув головы и расправив плечи, они свысока принимали наше поклонение. Один держал ветку, что-то из бесхитростной флоры сновидений; другой в широком жесте выбросил вперед руку с когтями: лик Януса не без опаски поглядывал на кривой клюв Тота3. Вероятно, подогретый овациями, кто-то из них — теперь уж не помню кто — вдруг разразился победным клекотом, невыносимо резким, не то свища, не то прополаскивая горло. С этой минуты все переменилось.
Началось с подозрения (видимо, преувеличенного), что Боги не умеют говорить. Столетия дикой и кочевой жизни истребили в них все человеческое; исламский полумесяц и римский крест не знали снисхождения к гонимым. Скошенные лбы, желтизна зубов, жидкие усы мулатов или китайцев и вывороченные губы животных говорили об оскудении олимпийской породы. Их одежда не вязалась со скромной и честной бедностью и наводила на мысль о мрачном шике игорных домов и борделей Бахо. Петлица кровоточила гвоздикой, под облегающим пиджаком угадывалась рукоять ножа. И тут мы поняли, что идет их последняя карта, что они хитры, слепы и жестоки, как матерые звери в облаве, и — дай мы волю страху или состраданию — они нас уничтожат.
И тогда мы выхватили по увесистому револьверу (откуда-то во сне взялись револьверы) и с наслаждением пристрелили Богов.
Примечания
1 «Проспект лекций», лекция XII: «В обычных снах мы не считаем объект реальным, мы просто не воспринимаем его как нереальный».
2 В соавторстве с этим доминиканским филологом Борхес составил «Антологию аргентинской классической поэзии» (1936).
3 В египетской мифологии бог мудрости, счета и письма Тот изображается в виде человеческой фигуры с головой ибиса.
понедельник, 03 декабря 2012
воскресенье, 02 декабря 2012
Вот такая кофемашина теперь живет на моей кухне.
Умеет готовить эспрессо, двойной эспрессо, кофе, двойной кофе, латте макиато, капучино, какао, теплое молоко, молочную пену, кофе с молоком, просто кипяток. Есть пять ступеней крепости для обычного кофе, три — для двойного, регулировка помола, температуры, подогрев чашек, быстрый пар. Полная автоматизация. One Touch. Память на 6 профилей.
Bosch TES 71129 RW, новинка
Умеет готовить эспрессо, двойной эспрессо, кофе, двойной кофе, латте макиато, капучино, какао, теплое молоко, молочную пену, кофе с молоком, просто кипяток. Есть пять ступеней крепости для обычного кофе, три — для двойного, регулировка помола, температуры, подогрев чашек, быстрый пар. Полная автоматизация. One Touch. Память на 6 профилей.
Bosch TES 71129 RW, новинка
«Бедлам в огне», Джефф Николсон
читаю
«Никогда не заговаривайте с неизвестным», — говаривал Булгаков. А англичанин Николсон предупреждает — никогда не одалживайте никому свое лицо. Именно это сделал, на свою беду, герой романа. Дело в том, что читать дальше...
Читать или скачать
читаю
«Никогда не заговаривайте с неизвестным», — говаривал Булгаков. А англичанин Николсон предупреждает — никогда не одалживайте никому свое лицо. Именно это сделал, на свою беду, герой романа. Дело в том, что читать дальше...
Читать или скачать
«В кино паузы важнее слов, минутная тишина — важнее диалога. Потому что так в жизни», — говорит Джармуш.
Как раз об этом его короткометражки «Кофе и сигареты». Читать дальше...
kinozal.tv
Как раз об этом его короткометражки «Кофе и сигареты». Читать дальше...
kinozal.tv
Харуки Мураками — «Что такое джаз?»
* Небольшая ремарка: композиция Сары Воэн, о которой идет речь в тексте, называется «Сентябрь в дожде», почувствуйте разницу
А также —
слушаем джаз вместе с Мураками
* Небольшая ремарка: композиция Сары Воэн, о которой идет речь в тексте, называется «Сентябрь в дожде», почувствуйте разницу
А также —
слушаем джаз вместе с Мураками
суббота, 01 декабря 2012
Великий фильм. Великий Тарковский.
Профессорская семья живет в уединённом живописном уголке Швеции. Всего несколько действующих лиц: Александр — учёный, который раньше был актёром; его жена; их маленький сын; философ-почтальон; служанка, похожая на ведьму. У Александра день рождения. Но он может стать и общим днем смерти, так как уже запущены ядерные ракеты. Александр заключает пакт с Богом. Чем надо пожертвовать, чтобы спасти мир от надвигающейся катастрофы? Своим имуществом, своим образом жизни, а, может быть, своей жизнью? Что положит герой фильма на алтарь Всемогущего Творца, если последний, конечно, существует?..
«Фильм и делается специально таким образом, чтобы быть истолкованным по-разному», — писал о нём сам Тарковский. — Я хотел показать, что человек может восстановить свои связи с жизнью посредством обновления тех оснований, на которых зиждется его душа. Жертвоприношение — это то, что каждое поколение должно совершить по отношению к своим детям: принести себя в жертву.
Тарковский и его «Жертвоприношение»
Из фильмографии Андрея Тарковского
Профессорская семья живет в уединённом живописном уголке Швеции. Всего несколько действующих лиц: Александр — учёный, который раньше был актёром; его жена; их маленький сын; философ-почтальон; служанка, похожая на ведьму. У Александра день рождения. Но он может стать и общим днем смерти, так как уже запущены ядерные ракеты. Александр заключает пакт с Богом. Чем надо пожертвовать, чтобы спасти мир от надвигающейся катастрофы? Своим имуществом, своим образом жизни, а, может быть, своей жизнью? Что положит герой фильма на алтарь Всемогущего Творца, если последний, конечно, существует?..
«Фильм и делается специально таким образом, чтобы быть истолкованным по-разному», — писал о нём сам Тарковский. — Я хотел показать, что человек может восстановить свои связи с жизнью посредством обновления тех оснований, на которых зиждется его душа. Жертвоприношение — это то, что каждое поколение должно совершить по отношению к своим детям: принести себя в жертву.
Тарковский и его «Жертвоприношение»
Из фильмографии Андрея Тарковского
Просто фотокартинка, которая самой нравится.
Коулмен Хоукинс пытается саксофоном нарисовать портрет мужчины и чувств мужчины.
И делает это удивительно тонко и верно.
Еще одна замечательная мелодия Билла Эванса, которую играет легендарный джазовый пианист Оскар Петерсон. Называется она "Портрет Дебби". Это портрет, джазовый портрет любимой, совершенно уникально написанный Эвансом в ритме вальса.
P.S. «Любовь — это некое абсолютно живое, реальное существо, которое существует где-то рядом с нами. Это некая третья сущность между нами. И если мы будем думать, когда мы думаем друг о друге, о том, как выкормить ее и вырастить эту любовь, чтобы она жила вместе с нами, если поймем, что это отдельное, что-то очень хрупкое, как младенец, который живет вместе с нами — вот тогда мы сможем понять, что нужно для того, чтобы эту любовь, это живое существо сохранить».
СН: "Боязнь близких отношений и трещина в семье"
И делает это удивительно тонко и верно.
Еще одна замечательная мелодия Билла Эванса, которую играет легендарный джазовый пианист Оскар Петерсон. Называется она "Портрет Дебби". Это портрет, джазовый портрет любимой, совершенно уникально написанный Эвансом в ритме вальса.
P.S. «Любовь — это некое абсолютно живое, реальное существо, которое существует где-то рядом с нами. Это некая третья сущность между нами. И если мы будем думать, когда мы думаем друг о друге, о том, как выкормить ее и вырастить эту любовь, чтобы она жила вместе с нами, если поймем, что это отдельное, что-то очень хрупкое, как младенец, который живет вместе с нами — вот тогда мы сможем понять, что нужно для того, чтобы эту любовь, это живое существо сохранить».
СН: "Боязнь близких отношений и трещина в семье"
Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает.
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
© Омар Хайям
via
Смакует каждый миг и наблюдает.
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
© Омар Хайям
via
Великий философ Людвиг Витгенштейн по достоинству оценил один совет, который ему дали в один из его редких визитов в Тринити-колледж. Сидя за обедом во главе стола, он рассматривал великолепный пудинг, густой и тщательно взбитый.
Поскольку он очень долго и тщательно изучал внешность этого десерта, один из сотрудников не выдержал, наклонился к нему и сказал:
— Если вы заглянете чуть глубже, найдете персик.
Витгенштейн сказал, что этот совет превосходит все философские рекомендации и указания, полученные им в Кембридже.
Поскольку он очень долго и тщательно изучал внешность этого десерта, один из сотрудников не выдержал, наклонился к нему и сказал:
— Если вы заглянете чуть глубже, найдете персик.
Витгенштейн сказал, что этот совет превосходит все философские рекомендации и указания, полученные им в Кембридже.
«Воспоминания мучают до тех пор, пока вы их себе запрещаете.
Воспоминания становятся реальностью, когда к ним подносишь лупу».
СН: "Проблема одиночества"
Воспоминания становятся реальностью, когда к ним подносишь лупу».
СН: "Проблема одиночества"
пятница, 30 ноября 2012
Ричард Лаймон — «Ванна»
«Крохотный рассказ Ричарда Лаймона "Ванна" — отличный способ отвлечься на пять минуток и развлечься. Это легкое и сочное хоррор-чтиво, которое, к тому же, умело удивляет.
Услышал я про рассказ во время очередной встречи нашего Клуба любителей фантастики и хоррора. Причем отрекомендовали его так: хотите "сплэттер и мясо" — читайте "Ванну". Ожидая радостную расчленёнку я принялся читать.
Итак, сюжет. Молодая сексапильная женушка наставляет мужу рога (что характерно, муж — писатель ужасов). Муж на писательскую тусовку, красотка — к телефону, вызывает любовника-бодибилдера. Лаймон живописует, как порочная красотка, настраивает себя к приходу любовника: ласкает себя, отправляется в ванную комнату и попадает под очарования десятка отражений собственного нагого тела. По приходу любовника, в сцене секса в ванной, Лаймон откровенно переходит грань между возбуждающей эротикой и порнографией. Я предупреждал — этот рассказ "чтиво". Но мы то ждем возвращения мужа и кровавой расправы?
Но не так прост Лаймон, пусть и играет с читателем в дурачка. Неожиданно рассказ оборачивается совсем уж герметичным ужасом в духе "Игры Джералда" Стивена Кинга. Однако и это не конец. Нас ждет еще несколько феерических поворотов сюжета, которые вызвали у меня желание наградить Лаймона овацией. И, да, расчленёнка все-таки будет И все это не без своеобразного ершистого и, что уж скрывать, пошловатенького юмора.
В общем, рассказ понравился. А пошляк-Лаймон оказался еще и Лаймоном-хитрецом, которому так приятно позволить обвести себя вокруг пальца».
©
happy_book_year
«Крохотный рассказ Ричарда Лаймона "Ванна" — отличный способ отвлечься на пять минуток и развлечься. Это легкое и сочное хоррор-чтиво, которое, к тому же, умело удивляет.
Услышал я про рассказ во время очередной встречи нашего Клуба любителей фантастики и хоррора. Причем отрекомендовали его так: хотите "сплэттер и мясо" — читайте "Ванну". Ожидая радостную расчленёнку я принялся читать.
Итак, сюжет. Молодая сексапильная женушка наставляет мужу рога (что характерно, муж — писатель ужасов). Муж на писательскую тусовку, красотка — к телефону, вызывает любовника-бодибилдера. Лаймон живописует, как порочная красотка, настраивает себя к приходу любовника: ласкает себя, отправляется в ванную комнату и попадает под очарования десятка отражений собственного нагого тела. По приходу любовника, в сцене секса в ванной, Лаймон откровенно переходит грань между возбуждающей эротикой и порнографией. Я предупреждал — этот рассказ "чтиво". Но мы то ждем возвращения мужа и кровавой расправы?
Но не так прост Лаймон, пусть и играет с читателем в дурачка. Неожиданно рассказ оборачивается совсем уж герметичным ужасом в духе "Игры Джералда" Стивена Кинга. Однако и это не конец. Нас ждет еще несколько феерических поворотов сюжета, которые вызвали у меня желание наградить Лаймона овацией. И, да, расчленёнка все-таки будет
И все это не без своеобразного ершистого и, что уж скрывать, пошловатенького юмора. В общем, рассказ понравился. А пошляк-Лаймон оказался еще и Лаймоном-хитрецом, которому так приятно позволить обвести себя вокруг пальца».
©
happy_book_year