«Связь человека с местом его обитания загадочна, но очевидна. Ведает ею известный древним genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. На линиях органического пересечения художника с местом его жизни и творчества возникает новая, неведомая прежде реальность, которая не проходит ни по ведомству искусства, ни по ведомству географии». Петр Вайль
Магия текста, магия музыки. Двое суток, перетекающие в одни. Домашний уют после долгого кружения по Домодедову. Божественная абхазская Изабелла. Самарские конфеты и прочие, прочие гостинцы. Разливающееся по небу новое утро. И, да - я ведь закончила Deutschstunde, Stufe 4.
Перманентная радость, день за днем, в каждой капле. Бродить по солнечным, прогретым, но не раскаленным улицам под любимую музыку, Впитывать звуки немецкого языка, Писать упражнения, Протаптывать дорожку осенним планам, Бежать наперегонки с освежающим грибным дождиком, Заваривать чай из душистых трав и читать "Шантарам", Ждать в гости человека, родного и теплого, которого не видела год...
● Внезапно совершенно встретились с С., подарила ей Гессе в оригинале.
● Написала кучу упражнений по немецкому.
● Приятно было найти на ютубе концерты Пикника полностью, в хорошем качестве
● Пожалуй, впервые в истории кино удалось воспроизвести сон, неповторимую и непередаваемую никакими словами атмосферу сновидения, когда все одновременно и реально и ирреально...
Кто осмелился на это, у того нет смелости У кого этого нет, тот счастлив, У кого это есть, тот отчаянно беден, Кто удачлив - тот унижен Кто дает это - суров как скала Кто полюбит это, останется один.
Дорогая Янссон-сан...Дорогая Янссон-сан, пишет Вам девочка из Японии. Мне тринадцать лет и два месяца, восемнадцатого января исполнится четырнадцать. У меня есть мама и две младшие сестренки. Я прочла всё, что Вы написали, а потом читала ещё раз и думала про снег и одиночество. Токио очень большой город. Я учу английский и очень стараюсь. Я люблю Вас и мечтаю стать такой же старой и мудрой, как Вы. Посылаю Вам одно хайку на японском про цветы сакуры. Вы живёте в лесу? Извините, что пишу Вам. Желаю Вам здоровья и долгой жизни. Тамико Атсуми.
* * * Дорогая Янссон-сан! Прошлый день рожденья был для меня очень важным. Ваш подарок мне очень дорог. Все любуются Вашим подарком и картиной с маленьким островом, на котором Вы живёте. Она висит над моей кроватью. Сколько одиноких островов в Финляндии? Могут ли все, кто хотят, на них поселиться? Я хочу жить на острове. Я люблю одинокие острова, люблю цветы и снег, но описать всё это Вам не сумею. Я учусь очень прилежно. Я читаю Ваши книги на английском. На японском Ваши книги на них не похожи. Почему они совсем разные? Я думаю, что Вы счастливы. Берегите хорошенько Ваше здоровье. Желаю Вам долгой жизни. Тамико Атсуми.
* * * Дорогая Янссон-сан! Вот уже целых пять месяцев и девять дней как я жду от Вас весточки. Получили ли Вы мои письма? Получили ли мои подарки? Я по Вам скучаю. Я стараюсь хорошо учиться. Хочу рассказать Вам про свою мечту. Я мечтаю увидеть чужие страны, говорить на их языках и понимать их. Я хочу говорить с Вами, хочу, чтобы Вы говорили со мной. Чтобы Вы рассказали, что чувствуешь, когда вокруг нет домов, а на дорогах не видно людей. Я хочу понять, как можно писать про снег. Хочу сидеть у Ваших ног и учиться у Вас. Я собираю деньги на поездку. Посылаю Вам ещё одно хайку про очень старую женщину, которая видит далекие синие горы. Она не видела их, когда была молодая, а теперь ей до них не добраться. Это очень красивое хайку. Берегите свое здоровье. Тамико.
* * * Дорогая Янссон-сан, Вы отправились в далёкое путешествие, Вас не было дома целых шесть месяцев. Куда Вы ездили, Янссон-сан? И чему научились в этой поездке? Может быть, Вы взяли с собой кимоно? Оно цвета осени, а осень — пора путешествий. Вы писали, что время летит очень быстро, но, когда я думаю о Вас, оно тянется медленно. Я хочу стать старой и мудрой, как Вы. Ваши письма я храню в тайнике, в красивой шкатрулке, и читаю их, когда солнце садится. Тамико.
* * * Милая Янссон-сан, значит, вовсе не обязательно быть старой, чтобы писать рассказ о том, что знаешь, что чувствуешь, о чём мечтаешь. чего ждёшь. О, милая Янссон-сан, стало быть, когда пишешь рассказ, не надо думать о том, что считают другие, надо оставаться наедине со своим рассказом и чувствовать себя по-настоящему одинокой. Теперь я поняла, что значит любить того, кто от тебя далеко, и поспешу написать об этом. Вот еще одно хайку, оно про ручей, который так радуется весне, что всем становится весело. Перевести его я не успею. Напишите, когда мне приехать. Деньги я накопила, и надеюсь, что на поездку мне дадут стипендию. Какой у вас самый красивый месяц для нашей встречи? Тамико.
* * * Дорогая Янссон-сан, Спасибо за короткое письмо. Я поняла, что лес в Финляндии очень большой и море большое, а Ваш дом очень маленький. Это красивая мысль, что с писателем нужно встречаться лишь в его книгах. Я всё время учусь. Желаю Вам долгой жизни. Ваша Тамико Атсуми.
* * * Моя Янссон-сан, сегодня весь день шёл снег, я научилась писать про него. Сегодня умерла моя мама. В Японии, когда становишься старшей в семье, из дома нельзя уезжать, да я и сама не хочу. Надеюсь, Вы поймёте меня, Янссон-сан. Спасибо Вам. Шлю Вам стихотворение Лан Ши Юаня, великого древнего китайского поэта. На Ваш язык его перевели Альф Хенрикссон и Ван Тэу Йи:
«Ветры глухие доносят резкие крики диких гусей. Сколько снега вокруг! А небо холодное, серое. Что я могу тебе подарить на прощанье? Только синие горы, но они будут вечно с тобой».
Я заварю тебе чай, как ты любишь, покрепче. Ночь за окном. Шумный город немного притих. Я буду ждать... сколько скажешь, хоть целую вечность... В нашей придуманной сказке, одной на двоих,
Всё ещё лето. Ты чувствуешь? Солнышко греет - Это тепло для твоей чуть озябшей души. Я буду ждать. Только ты возвращайся скорее. Дом там, где сердце, где хочется верить и жить...
Я снова в книгах, "Светловка" открылась после долгих выходных. Я их ждала, чтобы все-таки прочесть этот необъятный, волшебный, завораживающий с первых строчек роман. Эту преломленную в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. Эту историю об искуплении и прощении. «Шантарам». К тому же, у них нашлось нужное издание Гейне в оригинале (которое мне не выдала "Молодежка") - из маленького и приятного, приятного даже кинестетически, пятитомника Bibliothek Deutscher Klassiker Volksverlag Weimar (1958). И в дополнение - игра для пополнения словарного запаса: словарик с прячущей слова закладкой
Мне хотелось бы спеть кому-то, Оставаться с кем-то вдвоем. И ты снова ребенок как будто, И я спутник во сне твоем. Я хочу знать единственным в доме, Как ночью стыли цветы. Я бы слушал, как шепчут в дреме Деревья, весь мир и ты. Бьют часы, отмеряя за шагом шаг, И время видимо всё без дна. А где-то внизу проходит чужак, И собаке чужой не до сна. И вновь тишина. И вновь в тишине Твой облик нежно плывет; И вдруг исчезает зябко во мне, Если что-то тьму колыхнёт.
Ангелы
У них у всех уста устали, и души досветла ясны. И лишь случайные печали порою им смущают сны.
Они как будто не у дела, и божий населяя сад, они, как мерные пробелы, в его мелодии молчат.
Но стоит крыльям их раскрыться, разбудит ветер все края, так Бог перелистнуть стремится рукою скульптора страницу неясной книги бытия.
Райнер Мария Рильке, пер. В. Куприянова
Ich möchte jemanden einsingen, bei jemandem sitzen und sein. Ich möchte dich wiegen und kleinsingen und begleiten schlafaus und schlafein. Ich möchte der Einzige sein im Haus, der wüßte: die Nacht war kalt. Und möchte horchen herein und hinaus in dich, in die Welt, in den Wald. Die Uhren rufen sich schlagend an, und man sieht der Zeit auf den Grund. Und unten geht noch ein fremder Mann und stört einen fremden Hund. Dahinter wird Stille. Ich habe groß die Augen auf dich gelegt; und sie halten dich sanft und lassen dich los, wenn ein Ding sich im Dunkel bewegt.
Die Engel
Sie haben alle müde Münde und helle Seelen ohne Saum. Und eine Sehnsucht (wie nach Sünde) geht ihnen manchmal durch den Traum.
Fast gleichen sie einander alle; in Gottes Gärten schweigen sie, wie viele, viele Intervalle in seiner Macht und Melodie.
Nur wenn sie ihre Flügel breiten, sind sie die Wecker eines Winds: als ginge Gott mit seinen weiten Bildhauerhänden durch die Seiten im dunklen Buch des Anbeginns.
Я все читал. Уже в теченье дня прошли дожди незримо для меня. Я только с книгой был наедине, понятной не вполне. Слова то прояснялись, словно лица, то снова меркли, мысли затая, и время шло, отстав от бытия, и вдруг застыло: вспыхнула страница, и вместо слов, в которых жил и я, горит закат и в каждой строчке длится. Еще я в книге весь, но порвались за строчкой строчка, катятся слова, куда хотят; казалось мне сперва - в саду стволы переросла трава, казалось, что еще вернется ввысь большое солнце, что зашло едва… Но это ночь. И лето, и простор: спешат так поздно люди от порога, их сводит вместе дальняя дорога, и ясно так, как будто значит много, звучит вдали их праздный разговор.
И если я сейчас взгляну в окно, мой взор не встретит ничего чужого: округу всю еще вмещало слово, и, значит, все пространство лишено. Но вникну в ночь, и прояснится снова величие вещей после захода, и вдумчивая простота народа - земля себя перерастет тогда, и встанут в ряд за кромкой небосвода последний дом и первая звезда.
Райнер Мария Рильке, «Над книгой» пер. В. Куприянова
Ich las schon lang. Seit dieser Nachmittag, mit Regen rauschend, an den Fenstern lag. Vom Winde draußen hörte ich nichts mehr: mein Buch war schwer. Ich sah ihm in die Blätter wie in Mienen, die dunkel werden von Nachdenklichkeit, und um mein Lesen staute sich die Zeit. - Auf einmal sind die Seiten überschienen, und statt der bangen Wortverworrenheit steht: Abend, Abend… überall auf ihnen. Ich schau noch nicht hinaus, und doch zerreißen die langen Zeilen, und die Worte rollen von ihren Fäden fort, wohin sie wollen… Da weiß ich es: über den übervollen glänzenden Gärten sind die Himmel weit; die Sonne hat noch einmal kommen sollen. - Und jetzt wird Sommernacht, soweit man sieht: zu wenig Gruppen stellt sich das Verstreute, dunkel, auf langen Wegen, gehn die Leute, und seltsam weit, als ob es mehr bedeute, hört man das Wenige, das noch geschieht.
Und wenn ich jetzt vom Buch die Augen hebe, wird nichts befremdlich sein und alles groß. Dort draußen ist, was ich hier drinnen lebe, und hier und dort ist alles grenzenlos; nur dass ich mich noch mehr damit verwebe, wenn meine Blicke an die Dinge passen und an die ernste Einfachheit der Massen, - da wächst die Erde über sich hinaus. Den ganzen Himmel scheint sie zu umfassen: der erste Stern ist wie das letzte Haus.
- Учитель, скажи, а в чем смысл? - Смысл чего? - Всего происходящего в Мире. - А в чем смысл твоего вопроса? - Я хочу узнать, в чем смысл и суть происходящего... - Так в чем суть твоего вопроса?! - Я хочу узнать, получить знание! - Вот в этом и есть смысл происходящего... В познании. В вопросах, которые ты задаешь. Они гораздо ценнее ответов.
«Единственная возможность обыденного стать Таинственным - принять Истинное».
«Основным препятствием на пути к посвящению являются все те старые привычки, повадки, приемы и установки, которые мы тянем за собой из прошлых жизней. В процессе этих жизней мы программировали себя таким образом, который нам казался наиболее целесообразным и был в то время наиболее приемлемым для нас, а теперь совершенно устарел и стал нецелесообразным. Избавление от них это очень важный момент...»
Дома появилась первая своя книга на немецком, и пока я свой экземпляр "Штеппенвольфа" забирала, увидела, что на полке в магазине лежит диво дивное, песенник с диском для уроков немецкого. Rammstein. %) Я хоть и сама ими не брезгую - у Тиля приятный тембр, классное произношение (и вообще, играют ребята драйвово), но в аспекте уроков немецкого это бес культуры, я считаю. Ну ладно, раз уж такое дело, держите концерт. Ценителям понравится, остальным... только с чувством юмора и крепкой психикой, я предупредила)) Rammstein - «Volkerball»
А тем, для кого немецкий не пустой звук, я настоятельно рекомендую вот этот форум со всевозможным занимательным контентом.
И вот еще что. Найти бы в продаже ивритопрописи, полезная была бы вещь, чтоб руку набить. Но видела пока что только в библиотеке. Прописей нет, зато - внезапно - в одной из тетрадок нашлись записи, которые я уже считала потерянными. Приятная такая мелочь
● Приятно учить язык вместе с Гессе. Плавно погружаюсь и скольжу по тексту "Степного волка": у меня есть оригинал, экранизация - с субтитрами или с переводом, аудиокнига. У меня пока еще есть оригинал "Паломничества" и его стихи.
● Du bist mein Glück, groß wie ein Planet...
Представитель солнечной (что встречается не так часто) немецкой сцены. Matthias Reim.